Поэмы, стихирус

I

Я под градусом, Боже. Хочу говорить.
Какова вероятность что я начал курить?
Этот дым - перегрузка точной системы
Основанной на постоянной смене решений.

Я горю изнутри,
И это чувство, боже,
Родилось из семьи
На семью непохожих,
Из людей посредственных,
По-человечески - глупых.
Это до боли естественно,
И так естественно тупо.

И уже будучи живым
Ребёнком в сырой утробе
Я знал, что являюсь чужим.
Оказавшись на воле
С примесью плача, и
Невнятной агрессии
Вопил, что родился другим.
Выродок людской геодезии.

II

Парадоксальность рек
Расположенных иначе,
Чем представлял человек.
Чем заносил на карте:
Абсурдность гор
Красивых снаружи
Не красива в упор.
Она ведь не хуже
Чем городской пейзаж
Под влиянием зари -
Визуальная блажь,
Но не для тех, кто внутри.

Это есть только людское:
Сложность восприятия для нас
Того, что заведомо другое -
Заведомо корёжит глаз.

III

"Свет сохрани" - говорили они -
Пожиная земель не съестные плоды.

Будет плохо, добра нету, не жди.
Сам будь добром: твори, но люби.

Они написали: "Ты знаешь,
Коль дан тебе разум высокой
Порции активности, понимаешь,
Жизнь имеет свойство одинокой
Классовой вариации отдавать
Предпочтение, поскольку нет
Обычного человека, что не станет принимать
Гениальность за бред."

Я буду творить, создавать,
Сгорать, но ночами греть.
Интеллект - возможность стать
Неподвластным уму, и впредь...

IV

Не задаваться вопросом, да,
Ты знаешь, каково
Оставаться всегда, всегда
Тем, кто о другом
Живёт, думает, и становится
Страшным для восприятия:
Ребёнок стать готовится
Основой жертвы проклятия,
То есть, иметь при себе
Не видное глазу оружие -
Трупность мира во лбе,
Но руки трясущие
Не дают свершить эту крайность,
Не дают, но глаз созерцать
Даëт, как люди твою же реальность
Решают осуждать наперёд.

V

- Ты - лишний, крайний,
Никому не нужный.

- Ты - абсурдный, странный!
Так нельзя! Непослушный...

- Худший в моём понимании,
Ты - промах природной среды
В сферу общественной реалии.

- Ошибка, потому что ты -
Не боишься, смотришь в глаза;
Много думаешь, это порочно;
Пишешь, чертишь, нельзя
Добавлять своё троеточие
В исходность наших систем.

Эти слова шумели, как дрели.
Я остался собой, "не тем"...
Ребёнок во что-то поверил.

VI

Я не плачу, нет.
Просто эта задача не решается
Который век,
Когда кто-то рождается
С определенным мышлением,
Чьего грани так далеки.

Эта схожесть с течением
Ранее не видалой реки,
Чья суть не измеряется метром,
И холодность вод волновать не должно
Существо, назвавшее себя - человеком.

Человек боится спуститься на дно,
Он страшится что что-то на свете
Главнее его, на дне обитает.
У человека слабое сердце.
Он боится того, чего не понимает.

VII

Нет. Только не сейчас. Я не хочу
Умирать. Только не таким.
Дышать едва могу, Боже, прошу...
Давай в крайний раз сотворим:

Я не человек, лишь оболочка
Для феномена разделенного
На два полушария мозга.
Лишь оболочка, определённого

Состава органики, сухожилий,
Костей, механизма размена -
Мы себя сами творили.
Так циклообразна система.

Да, Боже, это - небезопасно.
Но мы должны что-то создать
Что вне периодических шансов
Будет нас вдвоём вспоминать.

VIIII

Звезды горели огнём,
Маня собой мотыль
Ниспавший днём.
Просто не спали, иль

Пытались по подобию неба
Составить свои чертежи
Рассекая щепоток пепла
От нашумевшей звезды,

Гравируя свои порядки
На выщербленном полотне,
Как фермер дырует грядки
В угодие своей жене,

Чтоб та не имела повода
Оставить его в дыре
Наедине с чувством голода,
И жалости к себе.

IX

Моё творение, я надеюсь, ты помнишь
Как сердце создателя болит за тебя.
Или же просто болит. Позволишь
Родителю раскаяться, но не для
Прощения. Я - убог. Как и мир,
В который вопреки своим словам
Тебя сотворил.
Но ты здесь, а не там,
Потому что в тебе
То, чего нету у них:
Раскаянность гения
Заложенна в стих,
И на генетическом уровне
Вбита в твоё мышление.
Не знаю: внешне, или внутренне.
Так строится мировоззрение.

Х

Сохрани мою империю. Сохрани
Её законы мироздания.
Сохрани её внутри,
Моё любимое создание.

Высокогорное плато.
Обуглённый пьедестал.
Будь лучшей версией того,
Кто тебя, дитя, создал.

Великий саморез гордыни.
Покорённый страх крови.
Голова, торса из пыли,
Только сердце во груди
Имеет свойство находиться
Между двух: хотеть, и воля.
Надо этому учиться –
Гению к лицу свобода.

XI

Эти строки по сути своей
Тягомотина старика -
Это как ожидать от зверей
Распознать облака
По форме, и очертанию.

Ты знаешь, они далеки,
Но всё же являются реалью
Для наивно тянущей руки.
Это как коснуться себя -
Своего ментального тела.

Или как от "а" до "я"
Познать иронию мела
Способного сотворить
Всю эффективность плацебо.
А главное - никого не винить,
Кроме личного неба.

XII

Не могу вздохнуть. Из пыли
Воздух, дисфункция лёгких.
Мы не механизмы —
Только ржавые шестеренки
Крутящиеся в конструкции
По диковинным чертежам.
Таковы порядки дисфункции.

Я всё соврал:
Ты не рождался под янтарем,
И в тебе не моя кровь.
Создание одним январём
Потеряло свою личность, и кров.

В тебе не мои установки,
И совсем не по моим следам.
Этот метод взросления - колкий.
Но теперь мы родны по глазам.

XIII

Чёрт, кровь из раненого рта
Истерзанного жестокими зубами
Во имя искушенного ума.

Таков порядок, знаешь ли.
Погибель дарована всему
Что способно дышать, и жить —
Мы почти подошли к тому
Чтоб этот дар отменить.

Люди перестали являться
Высшей формой всевозможной расы.
О, мой Бог, я готов поклясться
Что любимый твой цвет - красный:

Это людская добродетель
Стыдясь прячет лицо;
Словно природная человечность
Убитая ни за что.

XIV

Закрытый фрагмент в голове -
Минус в центробежной силе -
Три детали - и, две в уме -
Мы в отрицательном мире
Поделённые на часа - всё сложно,
Ведь всё внимание - на себя.

Почему без головы можно?
Почему с головой нельзя?

Запомни, шестерня моей души:
Если разгорелся пожар -
Не туши его. Не туши,
Пускай потушится сам
Оставляя лучшие фрагменты
Соединения древесного угля
Готового открыть километры
Отмеренные для тебя.

XV

Это будет долгий поход.
Неважно - куда, важно - с кем.
Хоть раз наступает черёд
И что-то одно - становится всем.

Может ли оно дышать, или
Шипеть, быть может молчать,
Могло ли оно летать, иметь крылья —
Просто существовать

Достаточно для человека.
Он - самодостаточен, но
- Есть Дельта, есть Омега -
Сущие, но всё же - одно

Целое. Но их рядом нет,
И это - печально.
Кружится парад планет,
Что далеки изначально.

XVI

Дышится через силу, я умру
Писав дрожащей рукой,
Как капитан идущий ко дну
Со своей многотонной судьбой
Размером в полюс, города
Под потоком магистральным,
Как течение, вода
Его признавши гениальным,
Как механизм, систему
Вычислений статики
Реальности, теорему
Психики, систематики
Нейронной частоты
Выявленной на закате.

Кто это впереди?
Кто это сзади?

XVI

Грифелем по бумаге
Суждено чертить
Чтоб задача смогла
Сама себя сотворить,

Но мало того
Себя сотворить –
Задаче дано
Задачу решить,

Меняя ответы
На время дав скрыться -
Как проездные билеты
Что смогли пригодиться

В пути, меря отсюда,
Пригодиться в дороге
Открытой кому-то,
Но точно не многим.

XVII

Я - жив? Докажи мне это.
Я - свет? Или ожидание
В предвкушении рассвета?
Благое незнание.

Хорошо что живые.
Хорошо что не знаем
Какие кривые
Мы отражаем

Чьих-то понятий
Не видных для глаз -
Зеркало глади
Прозрачно для нас.

Сегодня небо особо красиво.
И птицы в даль летя
Открывают новое диво.
Им его раскрыть нельзя.

XVIII

Гордо сведу свои счёты
На мира порядок. Подряд
Маршируют по краю минуты.
"Ни шагом вперёд, ни назад"

Мне знакомый как-то сказал:
"Когда почувствуешь конец дней -
Напиши что-то. Я покажу" - и он показал.
Его слово смерти сильнее, и морга сильней.

Он написал: "Я жил будучи лишним,
И умру будучи искренним". Все лучшие
Люди что-то создали. А мы - запишем,
Хоть и думы текущие

Скомканы - корневые крюки.
Мы не могли сказать при жизни
Но скажем посредством руки,
Пока сердце бьётся, и горло дышит.

XIX

Я - создатель. Творец. Родитель.
Измеритель своей величины,
И твоей - измеритель,
Посредством своей кончины.

Человек должен быть умным.
Ему разум на то был и дан
Чтоб он, считая минуты,
Мир по-другому признал,

По-другому увидел. Наше
Восприятие мира важно, иначе
Мир станет приоритетно краше -
В совершенно старой подаче.

Не знаю что тебе написать.
Я едва дышу, и от этого рад.
Я смог что-то создать
Помимо чертежей.

Ты мой закат.

ХХ

Последние строки свои
Оставлю на рваной бумаге
Вырывая их изнутри
Своей созданной реали -

В ней нету любви.
Есть только мозг
Коротающий дни
Вне вмешательства слёз.

Почему часы стали по-другому идти?
Неужели они смогли кого-то найти,
Кто так же пошёл против себя же.
Пусть губы в крови, и веки в саже -
На мои строки не надо плакать,
И тем боле - хвалить.
Я - создатель. Творец.
Я вечно буду творить.

XXI

и прежде чем ты прочитаешь
каждую строку моего странного бреда
попробуй взять чашу
белую розу и белого мела

теперь встань и найди
среди каждой бумажной кладези
формулу моей кислоты
без какой-либо завязи

теперь и ты сотвори









я уверен ты недочитал
мой пульс равноценен нулю
как же тихо внутри
ну же создатель хоть сейчас говори





сын
я
тебя
...

I

Мне надо писать. Не знаю с чего начать.
Я могу молчать. В этом морге с утра
Я привык, каждый час, сходить по-новой с ума.
Мне надо говорить. Я привык держать в руке нить. Мне бы стоило выть. Молчание,
Сдержанность лёгких - это то, чему стоит учиться у мёртвых.

Мне стоит смотреть. Я не знаю куда.
Просто смотреть. Будь то кровь, будь вода - чтоб оно могло течь. Не отныне(как стрелки), сугубо лишь впредь.

Мне нельзя думать. О чëм? О всём.
О том, как супруг не стал плечом.
О том, как супруга потонула(еë стезя - в слезах).
Я хочу думать. Но знаю - нельзя.

II

Мне надо писать. Я повторяюсь, наверно.
Хочу зреть объëмнее, не так внутривенно.
Что-то есть в бельноте, квадрат
анонимных молчунов. Я хочу замолчать.
Наверное, я готов.

Смысл человеческой жизни равноценен столу, -
Я бы мог пояснить, но сам себе - не смогу,
Кровь холодна. Как на предсмертном одре.
Что же есть тьма, и что еë вне
Может ютиться? Мне не понять.
Мне хочется плакать. Прыгать. Стонать.
Какой несуразный. Почему я такой?
Вероятно, потому что ещё вроде живой.

III

Ночная тишина имеет слух. Она
Достаточно самодостаточна сама
Чтоб говорить. Как шепчутся мыши.
Никто не верит. Никто и не слышит.
Жизнь - есть оправдание перед Богом,
Возможность вернуть веру в людей, -
Попытки бороться с током, сроком
Перегруза разума, или же просто костей.

Надо прощать. Человек должен быть добрым,
Пока он опять не станет холодным,
И обернётся ничем, кроме пары слов лести.
Надгробие. Скорбь. И всё снова на месте.

Человек должен быть добрым. Но,
Как и всякая уникальность сознания:
Доброта - мера мозга, где зло
Вышло за грани его понимания.

IV

Мне надо сказать. Я отвлёкся. Простите.
Паталогоанатом хотел рассказать вам о жизни.
Это не шутка, а жестокость морали:
Красота только там, где её отобрали.

Ты - родился. Ты - взрослый. Ты - счастлив, возможно.
И тишина подобралась так осторожно...
Теперь ты со мной. Теперь ты другой.
А мог бы быть мёртв, дорогой.

Рождение подразумевает под собой
Истерию, как отдаешь кому-то честь.
Смысл жизни - истома, но не той,
Что принято понятием. Понятие и есть.

Пускай гибель расписана по дням,
И в итоге станет крупной суммой -
Эквивалент еë сводится к нулям.
Ты знаешь это. *Знаешь. Думай.*

V

Художник скальпелем вёл, как сейчас ведёт ручкой.
Творец верил в себя, и оттого не трёс ручкой.

Тремор врождённый, болит голова.
Он пишет - он режет, но только себя.

Доктор умер бы ночью от голого факта -
Поэтому на Земле клятва есть Гиппократа.

Благо сердце болит, и по сути боль эта
Стала как панацея от проблем пациента.

Мне больно писать. Это как говорить в пустоту.
Грудь холодна, но отдышаться - могу.

Говорить сам с собой - дать мёртвому встать:
К кому он пойдёт? Для чего он живёт?
Ни дать, ни взять.

Как солнце взойдёт, так отмирают и ткани.
Может умирает что-то вне нашей реали,
Или, как минимум, реали моей:
Комната, сталь, компрессионная дверь.

VI

Душа душе - рознь. Тела же иначе:
Глаза, волоса, если голос - тем паче.
Влюбляются в души. Не только людей.
Душа есть во всём. Каждый твой день
Становится встречей. Становится встреча
Не взглядом, не звуком, а мурашкой предплечья.
Неважно где ты: в доме, в глуши.
Каждое явное имеет формальность души.

Гениальность - эссенция странности.
Странность - душа в квадрате.
Она же вне своей данности
В грязи, как доктор в халате.
Смысл жизни - не в плоскости, и даже
Не чистым пред Богом предстать.
Ростки взойдут стоит скверну
Грудную, подобно халату, снять.

VII

Я устал говорить. Но, видно, обязан,
Поскольку часы не хотят умолкать
По кругу ходя, как по чертовым фазам.
Просто обязан. Опасно молчать.

О чём говорить? Пол, потолок,
Вероятность погасшего света.
Может молчать. Какой в этом толк?
Не отвечай. Не надо ответа.

Зачем открываться стене, или иной
Форме жизни в мировой отчуждённости?
Зачем притворяться что хочешь домой,
Когда твой дом - сумма трупов, и ёмкостей?

Мне хочется спать. Что-то стучит
На азбуке Морзе, творя слух о личном.
Утробные звуки прямиком из груди -
Сердце живое... Мне так непривычно.

VIII

Большое сердце оправдывает ум,
Кой тот всегда стремиться
Выговорить: "Cogito ergo sum",
И таким образом - излиться,

Дабы не чувствовать излишность,
Погрешность собственных идей:
Ты - порядковый - как личность
Становящаяся ничей.

В точность горесть сублимаций
Отображается в стихе
Словно череда кремаций
Посвящённая тебе.

Я пепел соберу в ладони,
И представлю что грехи
Не существуют, но доколе
Живые плачут на стихи.

IX

Настанет время: не вздохнуть,
Не обуздать свои ресницы.
Сердце бьëт, а значит путь
Имеет чёткие границы.

Глаза угаснут, но что хуже:
Погибнут странные мечты
Что во боли, и во стужи
Являлись толком для груди,
Заставляя сердце биться
Разжижая мерзость ртути
В привычку взятую копиться
Между Везалиевской сути.

Х

Руки спрятаны в тени,
Лишь столик в свете небольшой.
Я с ног до головы - в крови:
Поэт - в своей, как врач - в чужой.

Я бы мог с ума сойти:
Пойти куда-нибудь в дали,
Просто идти, взять и уйти
К самой безумной Салли.

Я бы мог создать теорему,
Теорию абстрактной живности,
И стать на шаг ближе к небу
Вне еë примитивности.

Грязный халат, красные руки,
Чувствую что скоро возьмут
Своё душевные муки.
Я навечно останусь тут.

XI

Я - пишу, а значит это
Произвол моей судьбы
Обогнул душу поэта
Для другой его души.

Эпос длинною в многоточие
Отзывается в холсте
Отсекая буквы, впрочем
Оставляя на плите
Задатки форм, коих немного
Как и говора в свистке —
Я готов свистеть о многом,
Но оставлю на листке
Переживания людей, теряя
Голос свой постыдный
Коим, как счётчик, измеряя
Готовность сердца быть наивным.

XII

Мне - плохо. Часы не сбавляя храбрости
Готовы идти вперёд.
Время - представитель краткости,
Что разумный растянул на год,

Будто паскудные стрелки
Не имеют собственных прав
Хоть раз избегнуть отметки
Одному свою вечность отдав.

Хорошо что гул затих,
И ничто не отвлекает глаза.
Я стану таким как они,
Чья память никому не нужна,

Потому что они холодны,
Потому что влага по щекам,
Потому что среди живых...
От этого всего устал...

XIII

Это мои последние строки.
Хорошо что ступает утро
Лучами согревая ноги
Заведомо живого трупа.

Добровольно уходят из жизни
Раскрывая души записками -
Я жил, будучи лишним,
И умру, будучи искренним.

Солнце поднялось до рук,
И давление поднялось - тоже.
Тени становятся в круг
Ожидая тень помоложе,
Ожидая тень подобрее.
Тень что за ними
Как за живыми смотрела,
Рыдала как над живыми.

XIV

Яркость мира коснулась рта,
И стрелки часов встали дыбом
Концами чертя слова:
"Время сделало выбор"

Тени держась друг за друга
Что-то с пространством творят
Сугубо в окружности круга —
Ни шагом вперёд, ни назад.

Да, новый день на носу,
Но, благо, уже поновей:
Тени изымают слезу
Всех добрейших людей,
Чертят моими руками,
Получается криво:

"Мы были добрые сами.
Добрый доктор, спасибо"

XV

И стрелки, как мелом, по плиткам:

"Мы в крайности сущие пали
Чтоб жизни разрываясь по ниткам
Дороже жизни что-то создали".

- Чистый сердцем тоже умрёт.
Вы создали жизнь скоротечной.

И стрелки чертя наперёд:
"Такие люди будут жить вечно"

Они не сбавляя темпа,
Как горизонт на уровне глаз,
Начертили: "Поэтам
Смерть не дана. Она не
для вас"

Дальше не в силах читать.
"Поэт - душевный донор"
Пора спать, но сперва подписать...

- Ваш... Добрый... Доктор..