2024-2025

Они просто сидели рядом
не думая что-то сказать.
Случайные люди.
Случайные взгляды
никто не решил уровнять.

Они просто сидели, смотрели
куда-то. Ветер гоняет качели
привлекая глаза,
пока звёзды на щёках блестели.

А они всё смотрели
не в силах что-то сказать.
Случайные мысли.
Случайные люди
могли бы случайно встать.

Но не стали. Им это не надо.
Глаза цвета луны,
и щеки с ноткой прохлады
солёного ила полны.

Это самая холодная осень.
Разбитое сердце - смотри -
почему только сосен
обходит тирания зимы.

Тучи на них смотрели
задаваясь вопросом порой
какие ещё дожди, и метели
на них навести
дабы вернулись домой.

Они просто сидели.
Игнорируя ситуативность друг друга.
Их пальцы едва не синели,
пока градус позировал с круга.

Неважно какой день недели.
В окнах, да, горели огни.
И птицы куда-то летели.
Почему только они

рядом, да так далеко,
равноценно тому как смотрели.
Может, когда-то давно
они с кем-то так же сидели.

Им бы хотелось быть ближе.
Ну почему, почему поезда
равняют одинокие города,
а они...
- Почему ты не слышишь?

Они просто сидели. Слева
был живой человек, и справа.
На них небо смотрело
своим небом их возглавляя.

Случайные люди не случайно сошлись.
Как и не случайна дорога
через метели, дожди.
- Теплее сегодня.
- Немного.

Это была тёплая осень.
И ты знаешь, небесная просинь
им так была рада,
что ярче быть стала,
хоть и было как три года за восемь.

Случайные люди просто дышали
образуя своего рода время года.
Случайные люди просто не встали,
и абсолютно случайно что-то создали.
Как изменилась погода...
- Ты плачешь?
- Немного.

- Эй... Мне тебя обещали.

Хорошо что болит голова. Хорошо что
в самом позднем часе ночи
мне никто любезно не подогнёт плечо,
потому что моё дыхание столь горячо
что является холодным оружием, впрочем
оно и хорошо.

Я бы мог не дышать, но не стану. Я одинок
как цифра, что вышла за борт калькуляторных строк.
Мог бы просто молчать, избегая подобие мысли,
чьи лоскуты, словно женские волосы, над профилем висли.
Человек оправдывается, поскольку он боится.
Благо глаза - голубые, и не видно что за ними искрится
поздней ночью. Перед тем, как солнце взойдёт - роса
опрокинет стопку, и примется стирать леса.

Гордо отнесу себя к особому виду белого мотыля
чьи крылья столь велики, и созданы сугубо для
имитации покрова тому, кем он сам дорожит.
Это тихая ночь. Пускай выполняют долг фонари -
они не по мне, только если осмотреть изнутри,
но только не когда под крылом кто-то лежит.

Такова их работа -
быть источником света
когда видят кого-то
без небесного пледа.
Это меня привлекает,
помню мысли о доме
что не случился. Бывает
со всеми, их кроме.

Не уснёшь - смотри на маяк.
Пускай его свет далеко -
он не жжёт, а так -
излучает тепло.
Мы будем одни.
Пускай сердце колит -
проведём вместе дни,
если разум позволит.

Увидь во мне свет,
пока любуюсь рекою,
и пока я одет
вуалью ночною.
Мы будем одни.
На уровне лет
проведенье в тени
оскорбляет рассвет.

Увидь во мне свет
не касаясь щеки.
Касание - вред,
как просьба руки
при взгляде лесном.
Свет останется с нами,
но, а после, потом
он будет с годами.

В конце мы будем теми, кто нас же забыл.
Так устроен светлый, тёплый, людской мир.

Посмотри наверх. Ты видишь?
Они делят небо, а мы делим крышу.
Закрой глаза. Ты слышишь?
Я тоже не слышу.

|Мы разделяем целый мир|
Разделяя между собой тишину.
Спустя сети пустых квартир
Спускаемся тихо ко дну.

Мы разделили мир пополам:
Ты взяла поменьше, а я,
Как всегда, в две руки.
Но оба пустим всё по волнам,
Как когда-то пустились и мы.

Мы разделяем одну тетрадь,
Прямо рядом с теорией столкновений.
Бери нижнюю строчку,
Мне верхнюю гладь:
Ты будешь бабочкой,
А я - символ её значений.

Давай пополам разделим и море,
Я возьму север, тебе центр юга.
Я - Посейдон, а ты - как Бог Молний.
Шторм и гром не слышат друг друга.

Разделим и лес, раз уж дело пошло.
Мне, чур, листву, а тебе пение птиц.
Через год нас пламя найдёт, и нашло,
А мы лес создаём из крупиц и частиц.

Пополам давай этот стих.
В нём много слов похожих:
Где-то кривых, где-то негожих,
Но в основном хороших.

Давай, бери, но думай с толку -
Не спеши к чьему-то смеху.
Я уже выбрал свою строку:
Там про целый мир. Чуть ниже. Сверху.

I

Между небом и огнём,
Вечером и летом,
Ночью или днём,
Часом и веком,

Гравием и янтар;м,
Чем-то красным и снегом -
Тихим, живьём,
Волной, человеком...

I-II

Есть проказа, смысл мира,
Повитуха при Христе,
А ещё - струя от дыма
На лампаде, и свече

Ставшей радостью явления
Стандартов горести витых:
Отвлекает зор горения
Сразу взор у всех троих.

II

Природа ветра запрягала:
Щепотку - нежности, немного - пыли.
После напоследок шептала:
- Вы себя сами творили.

Повесткой на мятежной земле,
Неопрятной, потужной дали -
Слова пронеслись по траве:
- Вы себя сами создали.

II-II

Корнявая, буйная Матерь-Река
С десятками зорких глаз,
Говорит:
- Мерите свои далека,
Таков мой приказ.

Ива при параде лесном
В наряде трагичном из ночи
Заправляет горделивым листком:
- Лети, куда сам захочешь.

III

Красота подножия, пик
Величия природы -
Самый обнажённый лик
Необузданной свободы.

Небосводное тепло,
Холода тучей, дождя -
Что-то личное, давно
Имитировать нельзя.

III-II

Капля за каплей летят
С серо-багряных небес -
Всё неустанно стучат,
А мы - тихие здесь,

Озябший ряд сухих
Посмотревших в окно -
Что творится за ним
Понять не дано.

IV

На прощание - вода
Сме;тся, будучи вверху:
Словно целая гора
Рассыпается в труху.

Этот катаклизм погоды
Отображенный на свече
Приелся миру, как законы -
Обусловленные - ничем.

IV-II

Дух фитиля, кажется
Не имея понятия гордости,
При каждой возможности - кланется.
Из именуемой полости

Ротовой тихое: извини.
Не в силах больше держать:
- Простите меня за дни,
В которых обещал согревать.

V

Матерь дочере говорит:
- Яви себя смело миру -
Он меня всю отразил,
Но только не спину.

Она, закрывая глаза,
Под волокой ночной:
- Конечно, мама,
Ведь я у тебя за спиной.

V-II

Матерь дочере говорит:
- Доколе, доче. Поди
Ты - гранат, иолит -
Ты меня впереди.

- Если я впереди, -
Повторила она, -
Куда мне идти,
Когда я одна?

V-III

Матерь дочере говорит:
- Разве можно чертой
Пространство делить
Между мной, и тобой?

И она, засыпая:
- Я не скажу,
Мама, не знаю
Как тебя отражу.

VI

Это влияние ночи -
Основание в пустоте.
Хотя говоря, впрочем
Что-то есть в темноте.

Если блуждая во тьме
Ей не явил окончания -
Дело не в ней, а в тебе.
Край не земли, а сознания.

VI-II

Обожги свой фитиль
На рваном закате -
И мрак на пути
Разгорится иначе,

Чем бескрайность холста
С заостренной луной -
И жизнь так проста,
Как закат, за спиной.

VII

Китообразный элемент
Переодической системы,
Парадоксальный реагент
На сумму атмовыделений

Взаимодействует едва-ли
С крестоцветом - головой,
Чьи имения оборвали
Формы ломаной кривой.

VII-II

Только взмах - конец - черта
Порога мира, три на три -
Измерение холста
Жутко полого внутри.

Только взмах - пора - руби
Закупоренную дверь -
Что-то вечно впереди.
Топору всегда видней.

VII-III

Без страха, и сожаления
Ждущее очень давно
Ожидает взмаха - решения,
Для которого оно рождено.

И топор, и двери создали
Из того, чем была Атлантида.
Творцы, точно хором сказали:
- Что-то должно быть закрыто.

VIII

Вместе с ночными ветрами
Осаждённые перьями души
Прощаются, смотрят глазами
На противоположные суши.

Хладно там, или сухо,
Разлученные знают оба
Каким именно утром
Они встретятся снова.


VIII-II

Не плечо к плечу,
Не рука к руке,
Но я же лечу,
И крыло на тоске

Обгоняет сияние.
Ты точно знаешь
На какое расстояние
И зачем летаешь.

VIII-III

В погоне за рассветом
Пленники природного круга
Что разным цветом
Разделяют друг друга

Как будто они блудницы
Меря горизонт по углам,
А не две горделивые птицы
Разделившие мир пополам.

Кто тот, без лица,
без имени, без ответа,
вплести нить рассвета,
смог в подлеца?

Я так тебя ждал...
облачил саму Венеру,
и ей данной стену,
на коей тебя рисовал.

То ангел пустит дым
скрыв признаки восхода,
или, может быть, кого-то.
Ну и ладно. Бог с ним.

То демон с острой косой
за мечтой, что вечно летела
в этом тумане, где смело
пыталась остаться собой.

Это мы в поздней ночи,
перебирая нога за другой,
будто учась впервой
ходить, потеряли ключи.

Это мы руки трясли -
вспоминая, чего не знали.
Дай волю, и себя б потеряли,
если б впервой не нашли.

Как красиво мгновение
(чуть больше меня):
есть там звезда, одна,
но не её падение.

И ты на небо укажешь,
мне скажешь: "Может навечно
после смерти, конечно,
останемся на этом пейзаже"

Окна в квартире забиты,
Висят провода.
Расскажи: какая сила
Тебя послала сюда?

Очи твои не моргают,
Или нету и вовсе глаз...
Я твои письма читаю,
Читаю и не моргаю,
Как ты целый час.

Радио у кровати играет:
Имитирует скрипку у Баха.
Письма твои, красноречия
Полны, и лишённые страха.

Руки твои холоднее
Написано-сказаных слов.
Стихи и подавно бледнее,
Чем мир без любви, и цветов.

Тебя такой мир устраивал...
Хоть знал, чего ты лишён.
Ты так слушал внимательно,
И не отвечал шепотком.

С каждым днём зима приближалась
К кончине октябрьских дней;
С каждым днём твои письма читались
Всё труднее, трудней, и трудней.

Повинуется ночная тишь -
Падает на уста, -
Это ты постоянно молчишь.
Ты и есть - Тишина.

Занимательной истории конец -
Застывшее во времени начало.
Запоздавший в пустоши гонец,
И долой макушку с плеч,
Что-б не докучала.

Ветра затихли, и, быть может,
За головой на тёмный луг
Маршом полночным, погост же, -
Дождь и Ветер встанут в круг.
- Пусть боли колкие пройдут!
- И мысль боле не тревожит.
- Пусть думы тяжкие уйдут!

И я за ними уйду тоже.

Наступает утро. Кто-то встав с кровати, сошёл с ума.
Просто встал, что-то вспомнил. Такие дела.

Шагнул наперёд - шах - я знал это с парт.
Назад шагнул - отступил. Наказание - мат.

Стой на месте. Не двигайся. Сиди в квартире.
Сомкнутый, загнанный, но в собственном мире.

Начало истории. Человек начинается с боли.
Это знает мой пес, а ещё кот на моей кровле.

Четыре стены, как четыре тебя. Две двери.
Так быть должно. Обожди свою жизнь. Обожди.

Подражатель окна. Ты из стекла. Изнутри.
Снаружи ты сталь. Подражатель ножа.
Даб не разбиться - руби.

Подражатель стены. Ты не мёртв, не жив.
Не стар, не молод. Ты, как стена для тебя, чей-то мир.

И он говорит, возможно теряя покой:
- Стекло или нож ты, ты мой.
Коли засели тут - засели.
Два мира закрыты в четыре стены.

Замыкаются стены. Лишь одно очертание окна.
Поздравляю тебя, ты сошёл с ума.

Подойди к нему, подними глаза - это не трудно.
Прошёл ты, прошло и утро.

И что, что мне сказать в заключение?
Наш диалог вернул мне зрение.

Мысли сгинули, в глаз обращены мечты.
Они сияют ярче, в ожидании темноты.

Свет идёт не вниз, а вверх - искра в лобной кости.
Наступает ночь. Небо горит. Смотри.

Я уверен, тебя будет что-то вести.
Расскажи, каково быть меня впереди?
Каково свет иметь за собой,
Что превращает твой случай - в улыбку,
А ночи - в боль?

Чувствуешь?
Сохрани это чувство в статичной груди.
Ликуй, свет есть, его фитиль позади.
И пусть память к человеку оттого не добра,
Что в отличии от ночи — она с ним всегда.

Тучнее всё тень, а значит свет сути ярче -
Не трогай его. Пускай светит дальше.
Стой твердо, грейся, опусти глаза вниз.
А если всe дико - через боль, обернись.

Ночь прошла. Улыбнись.

Дуновение ветра
Являет собой
Измерение метра
Кривейшей дугой
Избавляя от мысли
Встревоженных рас
Изменять суть отчизны
Изменяющей нас.

Колоссальнность измерить,
Коснуться рукой,
И, наконец-то, поверить
Что ставши дугой
Ты станешь свободным,
Ты станешь - рекой:
Максимально навольный,
Максимально другой.

Без глаз, и без ног
Измерить всю крутость
Нашумевших холмов
Принявших глупость
Умерить метель,
Не быть столь жестоким:
Дать выжить - всем,
Дав только двуногим

Возможность стоять
Наверху, и внизу
Возможность летать
Под водой, бирюзу
Сделать плотней -
Обозначить дорогой,
Что-бы на дне
Не была столь убогой.

Но ты вне бытья.
Вне божьей сути
Являешь себя,
Сердце - из ртути,
И плоть не своя.
Не зная ответа
Такая судьба
Не будет заметна,

Словно ты пыль -
Смесь кожи, и грязи,
Собранность миль
Не имеющих связи.
Осталось лишь ветру
Сыграть свою роль
Отправив комету
Назвавши тобой,

Сделать так больно
Чтоб она не могла
Остаться довольной
Не оправдавши себя,
Не сгореть изнутри,
До черни не упасть
Обретя декабри,
И холодную власть.

Нет, ты не тот,
Ты не ветер,
Но мог
Своим сердцем
Сыграть наперёд:
Смелый поступок
В первый черёд
Может быть хрупок,
Но ты ведь - не тот.

Да, ты не тот,
Был бы ты ветром -
Играл бы в лото
Наспор с Мементо'м.
Но ты - это ты,
И твоя жизнь - беспечна.
И не надо с Земли
Волноваться о Вечном.

Но ты будешь ветром.
Мы ведь одни.
И будешь по метрам
Измерять шар земли.
Ты будешь далёким,
Изменишь режим:
Ты будешь свободным.
Ты будешь чужим.

Всё пройдёт. Проходит один вечер,
Словно мир что смог быть безупречным.
Голова оставит судорожня в покое,
Когда он внимание обратит на море
С картины, где вода и берёза,
А за ними время что уже не вернётся.

Закатный свет давно погас,
И мир вокруг стал сер и час
За часом тянется, как нить,
Что рвётся, не давая жить.
Дышать нам болью, верный друг.
Она вся здесь, в душе, вокруг.

Как забытые сны мы, как осколки стекла,
Разбились о камни, что жизнь принесла
Укрывши под воду, не дай Боже, сердце
Живое сможет и житься и греться
В терниях вод, в склепе мечтаний
Найдя повод биться в мотиве страданий.

Это всё забудь: саван, абсурд, и мутность вод.
Вспомнишь в миг, точней, черёд
Угод Сансары: кто свет, кто во тьме,
Неважно, дно есть дно, а на дне -
Усталые тени прошлых лет,
Колких слов, невзрачных побед.

1
Как ясен закат.
Как кровавый пожар.
И мне хочется в ад,
чтоб увидеть кошмар

где не будет людей,
их пустых голосов.
И не будет цепей,
точнее - весов.

Где не будет огня,
всё сгорело дотла.
Где не было зла,
а значит - меня.

2
Слово. Пустой звук.
Форма. Бесцветный лист.
В нем заключен испуг
мысли, обращённой в свист,

вой, или просто шум,
если его спалить.
Слово – душа, и труп
того. Дабы душу излить.

Тщетно искать в словах
смысл, их нотный лад.
Отраженье - в глазах,
да собственный взгляд.

3
Холодно. Сквозняки.
В комнате – ни души.
Только мои стихи,
писанные в тиши.

Только мозга речь,
как забытый бог,
что суметь сберечь
сам себя не смог.

Сладкий предсмертный миг.
Запах гнилой листвы.
Свыкся я. Привык.
На порядок весны.

4
Озеро. Камыши.
Туман над водой седой.
Там ни души. Лишь мы,
да ветер шальной, худой.

Помнит ли о нас город,
что без нас цветёт?
Слышится чей-то топот.
Вероятно кто-то идёт -

в городе суета.
Куда-то спешат
Капли дождя, с листа
что текста лишат.

5
Живое меж ребёр, да.
Мука, и пот, и кровь.
Я узнаю всегда
эту твою любовь

к людям. Ко мне. К отцу.
Господи, забери
боль эту, как пыльцу
ветром с твоей руки.

Смириться, забыть, уйти
в темноту, в никуда,
и замести пути,
мол, не было никогда.

6
Лица без душ, стена,
Нынче в суете
словно пергамент, орнамент,
и глядеть на них — мне,

считывая узлы краёв
кой те все невпопад,
изучая каков
личностный распад.

Это пыль. Это тлен.
Это камень, что лежит,
Это дерево, чей плен
земле принадлежит -

7.
они не лгут, не льстят,
не требуют любви,
лишь говорят
о вечности внутри.

Сижу на краю мира,
смотрю в пустоту,
где радость и горе
Смешались в одну

линию пунктира
На фоне тысяч лет.
Я слышу с ориентира
старческий "привет"

8
Дерево. Тень. Земля.
Под деревом от корней
корявые вензеля,
глина. Гряда камней.

Корни. Их переплёт.
Камень, коего личный груз
основался за счёт
фото горы Эльбрус.

Я смотрю на свой дом.
Он пуст. И в нем нет
ничего. Только тот,
кто создал рассвет.